"Нет места краше Унежмы! - сказал известный писатель и краевед Г.П.
Гунн в книге "Онега впадает в Белое море". - Нет ничего лучше ее
пустынных берегов, истоптанных гусями, где так вольно дышится. Нет
ничего лучше ее речек и речушек, где приходится пробираться вдоль берега
медвежьей глухоманью, переходить их вброд по порожкам или по упавшим
древесным стволам... Нет ничего лучше ее крутолобых скал, с которых
можно неотрывно часами смотреть на море. Нет ничего лучше, чем бродить
вдоль черты отлива, когда рядом шумят и плещутся волны и начавшийся
прилив вкрадчиво лижет твои ноги. И конечно, нет ничего красивее моря
под Унежмой."

Деревню Унежма Онежского района, Архангельской области поистине можно
назвать жемчужиной Поморского берега Белого моря. Эта заброшенная
деревушка с красивым поэтичным названием, в корне которого
прослеживается что-то от слова "нежность", замечательна прежде всего
своим географическим положением и необычным природным окружением. Она
расположена на мысе Бранница среди трех высоких поросших соснами
гранитных холмов, которые здесь называют вараками - Великой, Средней и
Варничной, и омывается морем с трех сторон, так что его видно отовсюду.
Чуть в стороне есть четвертая варака - Смолениха. Вараки видны издалека
- их очертания неповторимы, их ни с чем не спутаешь - и служат хорошим
ориентиром морякам, а также путникам, подходящим к деревне с суши.

Страницы истории
Деревушка Унежма, как и сотни других деревень на русском Севере,
пережила периоды расцвета и заката и сейчас доживает последние годы
вместе со своей единственной и, очевидно, последней жительницей 1914
года рождения.

Основанная древними новгородцами, пришедшими сюда в поисках новых земель
и вольной жизни, пережившая трудные годы постоянных набегов иноземных
отрядов и перешедшая во владение московского царя после падения
Новгородской республики, Унежма в 1591 году была подарена Соловецкому
монастырю в награду за строительство Сумского острога и была вновь
возвращена "в казну" только при Екатерине Второй. В наследство от
монастыря здесь остались соляные варницы и несколько келий монахов,
сохранявшихся до середины XIX в. В 1848 году на их месте были построены
причтовые дома.

Берег Белого моря от Кеми до Онеги всегда называли Поморским, а жителей
- поморами, и неспроста. Земля в этих краях бедная, болотистая, урожай
на ней вырастить трудно, поэтому вся жизнь этих смелых, закаленных в
борьбе со стихией, свободолюбивых людей испокон веков была связана с
морем. Море кормило, одевало, давало работу. "Море - горе, а без него
вдвое" - говорили поморы. С начала весны и до поздней осени почти все
мужское население Унежмы уходило на заработки на Мурман - бить тюленя и
ловить треску, а вся тяжесть сельскохозяйственных работ ложилась на
плечи женщин. Суда для ловли рыбы - карбасы и шняки - строили сами, в
основном зимой, когда было больше свободного времени. Унежма славилась
своими корабельными мастерами. Другой, но менее доходный промысел,
которым занимались жители деревни - соляной. Соль вываривали из морской
воды, отсюда и название одной из варак - Варничная, где даже сохранились
остатки варницы - небольшой холмик рядом с почти заросшей травой ямой.

Наивысшего своего расцвета Унежма достигла в конце XIX - начале XX
веков, когда в ней насчитывалось 80 дворов с населением более 500
человек, имелась почтовая станция, несколько торговых лавок, церковь с
колокольней, начальная церковно-приходская школа, часовня и поклонный
крест.

Церковь может быть, и не отличается архитектурными изысками, но
несомненно обладает скромным и теплым обаянием деревянной постройки и
является центром, сердцем деревни, организовывая и освящая пространство
вокруг, и являясь четвертой высотной доминантой посреди трех варак.
Существующая церковь - результат многократных перестроек - родилась
здесь в 1813 году на месте сгоревшей годом раньше предшественницы.
Первоначально это была небольшая часовня, к которой в 1826 году был
пристроен алтарь. Новорожденная церковь была освящена во имя святого
Николая Чудотворца - в просторечье Никольская. Название не отличалось
оригинальностью - Николай Чудотворец считался покровителем рыбаков и
мореходов, поэтому неисчислимое количество "Никол" стояло по всему
берегу Белого моря, что нашло отражение в местной поговорке: "От
Холмогор до Колы тридцать три Николы". Колокольня постройки,
предположительно, конца XVII в. при пожаре уцелела.

Церковный ансамбль в этом виде и был зафиксирован В.В. Сусловым, что
было большой удачей, так как скоро он был существенно перестроен.
Население деревни росло, церковь стала мала, и в 1904 году старую
трапезную заменили новой, большего размера, в центральном срубе
прорубили высокие арочные окна, а шатровое завершение колокольни, так
любимое на севере, заменили чем-то наподобие купола со шпилем.
Деревянным постройкам явно старались придать облик каменных - что
поделать, дань изменчивой моде...

Название тоже пытались обновить - церковь была переименована и названа в
честь Трех Святителей и Георгия Победоносца, но новые названия не
прижились - так и осталась унежемская церковь Никольской. Но недолго
суждено было церкви "красоваться" в своем новом обличье - время
неумолимо шло вперед, и приближалась Великая Октябрьская революция.

В 1930 году в Унежме был организован колхоз "Великое дело", что,
конечно, печально сказалось на судьбе ее культовых построек. Церковь
была превращена в сельский клуб, а колокольню ни к чему не смогли
приспособить и по решению сельсовета ее просто снесли. Колхоз (в
основном рыбацкий, с одной животноводческой бригадой) оказался
неперспективным, молодежь бежала в города, деревня постепенно пустела. В
годы Великой Отечественной войны Унежма оказалась в прифронтовой полосе,
в ней находился пункт правительственной связи, который обслуживался
взводом девушек-связисток. Для них был оборудован пост по наблюдению за
воздухом - сначала на одном из домов (о чем до сих пор напоминает
полуразвалившаяся башенка на крыше), а затем на церкви.

Позже клуб был переоборудован под склад, затем - под коровник, потом и
коров не стало. Церковь стояла опустевшая, крышу начали разбирать на
строительные материалы... В начале 1960-х здесь уже не было ни колхоза,
ни школы, ни почты. Железная дорога обошла деревню стороной, строить
автомобильные дороги через болота было уже не для кого. Так и осталась
Унежма оторванной от современной цивилизации. В 1970-х годах закрылся
последний магазин, оставался, правда, телефон - наследство еще
довоенного времени. Телефонную линию много лет подряд поддерживал житель
Унежмы В.П. Евтюков - чинил оборванные ветром провода и покосившиеся
столбы на всем протяжении линии от Нюхчи до Кушереки - 20 километров в
одну сторону и 30 в другую. Но с его смертью оборвалась и эта последняя
ниточка, связывавшая Унежму с внешним миром. Телефонные столбы
(единственная чужеродная вещь, привнесенная веком двадцатым в эту,
словно законсервированную в веке девятнадцатом, деревню) сгнили и упали,
а старые медные провода сдали на металлолом пронырливые предприниматели
со станции.

Что же осталось сейчас от некогда процветавшего поморского села? Пара
десятков домов - покосившихся, с заколоченными окнами, заросших высокой
травой, в которой с трудом найдешь еле протоптанные тропинки; старая
заваливающаяся набок церковь с полуразобранной крышей, печально
взирающая на окружающий мир пустыми глазницами окон; тихое кладбище с
чудом сохранившимся старинным мраморным надгробием в окружении простых
деревянных крестов, да "остатки прежней роскоши" в заброшенных домах,
где постепенно разваливаются русские печи, грустно смотрят из углов
старые комоды и разбитые зеркала, да валяются на полу осколки
кузнецовского фарфора. И, конечно, унежемские вараки - они, наверное,
будут стоять здесь вечно, охраняя это зачарованное место и тогда, когда
от Унежмы останется только память.
"Малые Острова России"]