Место на Онеге известное. Теперь это село, а в давние времена был город, так он и назван в описании Русской земли — “Книге Большому Чертежу (1627) — “город Турчесово, “город Турчасов". Это одно из древнейших поселений новгородцев на Севере, однако первое упоминание о нем относится лишь к 1536 году. В XVII веке г.Турчасов был административным центром Турчасовского стана, куда входили ближние деревни, а также Кожеозерская пустынь. И позже, когда Турчасово утратило свое административное значение, оно продолжало оставаться крупным торговым селом.

По предположению слово “Турчасово” происходит от слов “тур” — башня и “час” — дозор; дозорная башня.
На левом берегу — посадская сторона. В некоторых старых документах село называется Посадным. Три огромных величавых сооружения занимали до недавнего времени центральное место на посадском холме — две церкви высотой в двадцать две сажени (сажень — 2,13 м) и колокольня. Вековой опыт плотницкого искусства, накопленные поколениями навыки достойно воплотились в турчасовском ансамбле, завершающем XVIII век и, можно сказать, историю русского деревянного храмового зодчества.

Благовещенская церковь 1795 года была чрезвычайно интересным сооружением. В облике ее нашли применение все формы покрытия, выработанные деревянным зодчеством: шатер, куб, бочка. Зодчие сделали все возможное, чтобы достичь впечатления величавости, торжественности сооружения. Здание, крещатое в плане, было необычайно вытянуто в длину, распластано по боковым фасадам. С западной стороны далеко выступала обширная трапезная, внутри перекрытие потолка поддерживалось шестью могучими резными столбами (если вспомнить, что обычно в трапезных деревянных церквей стоят два столба, то легко представить размеры сооружения). Между трапезной и храмом по северному и южному фасадам выступали приделы — две башни четвериком, крытые кубом с одной главкой на высокой шейке. Сам четверик храма с восьмериком — массивный, грузный, был увенчан мощным шатром с соразмерно крупной, несколько удлиненной шейкой и главкой. И наконец, традиционная пятистенная апсида с бочкой и главкой. Это грандиозное сооружение не подавляло человека своими размерами, величина его ощущалась только на удалении. Вблизи же здание радовало своей нарядностью, сверканием чешуи лемеха шеек и главок, узорными поясками обломов, ритмом нависающих над повалами полиц затейливыми теремками по углам четверика. Вблизи объем здания сокращался, массивность форм исчезла, еще ярче выступали совершенство и чистота отделки декоративных элементов.

Благовещенская церковь была единственной из памятников деревянного зодчества, у которой сохранился чертеж, приложенный к указу о ее постройке. Внизу была подпись: “Рисовал города Онеги...” — дальше бумага оторвана и имя зодчего (или чертежника) осталось нам неизвестным.

Этого замечательного памятника теперь нет. Вроде бы все прежнее в Турчасове — и пейзаж окрестный и улицы сельские, а того нет, главного, что сразу приковывало взор и не давало оторваться. Осиротелой, потерявшей половину обаяния смотрится вторая турчасовская церковь, а ведь тоже памятник замечательный. А место, где стояла Благовещенская, ровное. Впрочем, не совсем: остался фундамент, сохраняющий очертания ее уникального плана, — гигантские гранитные валуны, иные треснувшие от жара губительного пламени...

В Турчасове во всей своей красе стоял классический онежский “тройник”, тройной ансамбль: церковь шатровая, церковь кубоватая и колокольня. В соответствии с этой традицией второй турчасовский храм — Преображенская церковь 1786 года — кубоватый. Если Благовещенская церковь была живописна в игре своих объемов, то Преображенская строгих, ясных очертаний.

Преображенская кубоватая церковь — одно из поздних сооружений этого типа, поэтому здесь подытожен ряд приемов, выработанных северным зодчеством, в частности онежским. Четверик, квадратный в плане, сильно вытянут в высоту, отчего кажется узким и стройным. По сторонам его четыре прируба (равнокрестие в плане). Прирубы покрыты бочками с главками. Бочки одинаковы по форме, исключение составляет огромная трехлопастная алтарная бочка, которая перекрывает трехчастную апсиду. Сложную и красивую форму мы наблюдаем у этих и у других церквей нижней Онеги. Третий памятник ансамбля — колокольня 1793 года. Пожалуй, она самая высокая и значительная по размерам из всех виденных нами. Новым для нас здесь является то, что основной сруб четверика с восьмериком поставлен на более широкий в плане четверик, всего в несколько венцов. На него опираются столбы внутренней конструкции колокольни. Не доходя до земли, они тем самым предохранялись от гниения. Покрытие обычное у колоколен поздней постройки, в виде купола с длинным шпилем. В облике колокольни есть внушительность, некая скрытая мощь, которую не умаляют декоративные кокошники над углами четверика. Окна, прорезанные в восьмерике, глядят сурово, как башенные бойницы, и сама колокольня, с которой открывается далекий вид на окрестности, кажется тем самым легендарным “турчасом”, дозорной башней, с которой высматривали неприятеля в годы лихолетья.

Генрих Павлович Гунн